Александр Дворкин: Афонские рассказы (фрагменты)

МАШИНА ВРЕМЕНИ
Есть в Иерусалиме туннель, который сохранился до наших дней со времен пророка Исайи. Свидетельство о нем можно найти в двадцатой главе 4-й Книги Царств. Во время осады города ассирийцами по этому туннелю в Иерусалим поступала вода. Собственных источников водоснабжения в городе не было, и царь Езекия заблаговременно распорядился прорубить в скале туннель – чтобы обеспечить город водой на время осады. Теперь по этому туннелю можно спокойно пройти: вода сочится только по дну, снимаешь ботинки, зажигаешь свечку (или фонарик) и шлепаешь босиком весь путь от начала до конца (всего метров восемьсот) через всю скальную породу.
Этот туннель остался неизменным на протяжении тысячелетий. На стенах видны следы работ подданных царя Иезекии; можно понять, как и чем они рубили – где киркой, где мотыгой. Можно вложить руку в эти следы от ударов и почувствовать связь с человеком, который когда-то оставил эту вмятину, то есть материальную связь с современником пророка Исайи. Своего рода машина времени…
…Странное и удивительное чувство – ощущение восстановленной преемственности поколений. Видеть, держать в руках, рассматривать вещи, которые были оставлены в этом месте кем-то, почти в доисторические времена. На Афоне мне довелось почувствовать то, что, может быть, чувствовали археологи в Помпеях: известно, что когда город раскопали, все там было засыпано вулканической пылью и пеплом, поэтому сохранилось в том виде, как было в день катастрофы. Это сравнение приходит на ум, когда я вспоминаю об афонском монастыре св. Пантелеймона, где я будто бы попал в дореволюционный мир. Мир, в котором ничего не менялось, мир, который был законсервирован во времени. Будто бы мне с помощью машины времени удалось прикоснуться к тому, чего уже нигде не оставалось в едином ансамбле. Старые портреты, старые интерьеры, старые книги… Более того, я даже пил там дореволюционный чай. То есть чай, который был привезен в монастырь еще до революции. К моему времени он уже кончался и монахи довольно редко его использовали – угощали только особых гостей, остатками как еще полвека назад казалось, неисчерпаемых запасов. Я бережно раскрывал старые упаковки чая, запечатанного когда-то и кем-то, давным-давно… Упаковки, которые были куплены на пожертвования каких-то благочестивых людей, чьи имена навсегда сокрыты от меня. И вот мне выпало раскрывать эти упаковки теперь, заваривать их чаи, пить его и поминать неизвестных благотворителей… Эти люди когда-то жертвовали на монастырь, помогали деньгами, присылали посылки… В итоге их жертва дошла до меня уже в конце XX века.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *